Истории мееханского пограничья. Том I. Север - Страница 34

Через несколько мгновений первый ряд упал на землю, пехота пошла вперед, на ходу добивая всадников и лошадей. Вархенн держался позади, понимая, что в сутолоке и тесноте прямого столкновения его топор будет только помехой. Все перемешалось, пехота, кочевники, животные. Часть всадников, чьи лошади были ранены, спрыгнули на землю и сражались пешими. Только в бою в толпе и тесноте мееханская пехота не знала себе равных. Тяжелый щит почти полностью прикрывал солдата, а под его прикрытием быстро и умело работал меч. Пехотинцы стремились к ближнему бою, к сокращению дистанции, когда не было никакой возможности размахивать тяжелой длинной саблей или топором. Они били щитами, сбивая противника с ног или ломая ему кости. Убивали быстро и умело, как только и могут профессиональные солдаты. Через несколько минут все было кончено.

– Назад! – приказал лейтенант.

Пехота отступила с поля боя, оставив на окровавленной земле две сотни мертвых кочевников. Насколько он мог видеть, только несколько солдат были ранены в прямом столкновении. Когда мееханцам удавалось навязать противнику свои правила боя, их обучение и вооружение превращало каждый отряд в машину смерти.

Приближался полдень, и пока победа была на стороне Семнадцатого.

– Так ты, выходит, не сражался?

***

– Не в тот раз, господин лейтенант. Я был сзади, и как дурак сжимал в руках топорище. Я бы им только мешал в толчее, с просьбой освободить мне место для замаха топором. Я ведь был гонцом, а гонец не прется в первые ряды. Но, – Велергорф криво улыбнулся, – я надеялся, может кто вырвется или еще что–нибудь…

– Кочевники должны были использовать свои шаманов.

– Я тоже над этим задумывался. Ждал в любой момент огненного дождя или орду вызванных из Мрака демонов. Но теперь–то я знаю, почему их берегли.

– Почему?

– Жеребник не просто шаман, он как наши великие боевые маги, как Венрис Окелан или Йовель–лес–Креаб. В битве они стоят больше, чем тысяча тяжелой кавалерии. А потеря каждого из них – это большой удар для армии. В том отряде, в начале боя с Семнадцатым и Двадцать Третьим, было одиннадцать Жеребников. Они потеряли трех. Потом, в короткой стычке при штурме баррикады, еще двух. Пока у нас были скорпионы, и, как они думали, какой–то маг в резерве, командир се–кохландцев не хотел ими рисковать. Для него меньшей потерей были триста Молний, чем один шаман.

Десятник до хруста в спине потянулся, и вопросительно посмотрел на Кеннета.

– Да, да. Знаю, Вархенн. Сбор! Через минуту выходим!

Отряд поднялся и построился в свободную колонну, с пленным во главе группы. Лейтенант посмотрел на него. Несмотря на получасовый отдых, шпион не выглядел лучше.

– Начнем с ходьбы. Побежим после Развилки – решил он.

Их ждали три мили марша. Солдаты сразу же собрались вокруг Велергорфа.

– Хорошо поработали.

***

Черный Капитан был на том же месте, откуда Вархенн ушел выполнять его приказы. В руках он все еще держал арбалет:

– Лучше, чем я представлял себе, – сказал он. – Они будут защищать вторую баррикаду?

– Так сказал подполковник. И просил передать: будет признателен за любой болт с нашей стороны. И он все так же считает, что беженцы поднимаются на гору слишком медленно.

– А дословно?

Вархенн смущенно опустил глаза.

– Он сказал: «Передай своему капитану, пусть стреляют всем, что есть, даже если придется использовать собственные головы. О, кстати, беженцы на дороге устроили перерыв на обед», – процитировал он.

– Хорошо. – Скупая, холодная улыбка искривила губы капитана. – Я послал на Лысицу всех, у кого нет арбалетов. Подгоним их. Иди сюда.

Вархенн подошел к краю обрыва.

– Смотри.

Первая баррикада медленно догорала. Вокруг нее высились груды трупов, истоптанная копытами земля выглядела как свежевспаханное поле, на котором проросли странные семена – стрелы, болты и дротики. На внутренней стороне горящего полукруга несколько десятков солдат поспешно собирали урожай, вырывая наконечники из земли и тел. В мееханской армии каждый снаряд был использован столько раз, сколько раз его можно заполучить обратно.

– Не туда. На них.

Вархенн оторвал взгляд от суетящихся солдат и посмотрел дальше. Кочевники готовились к новой атаке. И в этот раз была видна вся серьезность подготовки. Они разделились на четкие отряды, на глаз где–то по тысяче человек, между которыми без устали носились гонцы. Как минимум три группы в несколько сотен всадников удалялись в сторону ближайшего леса; в центре всей армии, внутри пустого пространства, совещалось около двадцати всадников.

– Сын Войны, несколько его командиров, и если глаза меня не обманывают, Жеребники. Они уже понимают, вход в долину с наскока взять не удалось, поэтому готовятся к серьезному бою. Если думаешь, что предыдущая атака была мощной, то увидишь, что здесь будет твориться через час.

– Зачем они это делают? Я имею в виду, господин капитан, зачем они пробиваются сюда? У них в руках целая провинция…

Кавер Монель сплюнул сквозь зубы:

– Ни хрена у них нет. Я поговорил с несколькими солтысами и бургомистрами. Пожары на горизонте – это не дело рук кочевников. Мы их зажгли. Таковы были распоряжения губернатора: уходить, оставив им пепелища и руины. Беженцы уничтожили все, что не могли взять с собой. Привезли в эту долину имущество, золото, серебро, драгоценности, дорогие ткани, привели лучшие племенные стада. За нашей спиной теперь добра больше, чем в императорской казне. И они, – он кивнул в сторону готовящейся к бою армии – хорошо это знают. К тому же видят, как все это уходит от них за Малый Хребет. Они хотят до вечера взять долину.