Истории мееханского пограничья. Том I. Север - Страница 88

Командир впервые с начала разговора посмотрела ему в глаза. Он не улыбался:

– Служба, да? Я могу отличить способного офицера от обычного карьериста, который ищет только тепленького местечка и стабильного жалованья.

– Я не думаю, что такие попадают в Стражу, господин полковник – вырвалось у Кеннета прежде, чем он смог прикусить язык. Это была одна из основных проблем, связанных с командиром Шестого Полка. Его невоенные манеры и отношение к подчиненным приводили к ситуациям, когда многие, особенно молодые офицеры, забывались и говорили то, чего никогда бы не осмелились сказать в присутствии другого полковника. А так же капитана и старшего лейтенанта.

– Нет, не попадают – Акерес Геванр даже не поморщился, хотя должен был отругать его за дерзость. – А если такое случается, то очень быстро просят о переводе. Два дня назад две Ваших десятки должны были выйти на патрулирование. Я их задержал. Вы, наверное, задумывались почему.

Конечно же задумывался. И волновался. Изменения в ежедневной рутине всегда обещают неприятности.

– Да, господин полковник.

– Вы слышали о Бирте?

– Нет, господин полковник. А должен был?

Он опять забылся, и задал на один вопрос больше. Даже в Горной Страже лейтенанты не задают вопросов полковникам. В этот раз командир немного подождал, глядя в глаза Кеннета:

– Это поселок на озере Дорант. Том самом, в которое впадает Старый Гвихрен. Около трех сотен человек, одни рыбаки. Бирт спокойное место, поэтому патрули редко заходят в ту сторону. Озеро слишком большое и глубокое для переправы, оно является естественным продолжением ледника.

– Но лодки там ходят?

– Только рыбацкие. Этот тихий район.

Командир замолчал. Он ждал.

– И… – Кеннет понял, что сейчас самое время задать вопрос – почему я должен слышать об этом Бирте?

– Восемь дней назад там погибло шесть человек. Вроде бы разорваны просто на части. Новость дошла до нас позавчера, прежде чем Вы вернулись с людьми из патруля. Известно только, что это, вероятно, не было бандитским налетом, счетами между соседями или несчастным случаем. Один из торговцев, который в то время находился в поселке и скупал сушеную рыбу или что–то вроде этого, вернулся в Ленхер и рассказал об этом. Он не видел произошедшее собственными глазами, но видел тела. По его словам они были разорваны на куски. Шесть взрослых мужчин.

Кеннет кивнул:

– Понятно, господин полковник.

– Сначала я хотел послать туда только два десятка Вашей роты, которые отдыхали последние несколько дней. Но офицер, как мне кажется, будет предпочтительнее простого десятника. Разузнайте, что там произошло, найдите виновных и доставьте в суд. Патрулирование только закончилось, солдатам требуется отдых, но, как Вы сами выразились, такова служба. После возвращения с этого задания вся рота получит десять дней отдыха.

Лейтенант вытянулся:

– Так точно!

Задание как задание, сказал Велергорф, когда Кеннет передал приказ десятникам. Люди Андана и Берга были готовы к выходу, а если с ними пойдут остальные две роты, то так даже лучше.

Только они покинули казармы, лейтенант кивнул десятникам:

– Поговорим, – бросил он коротко.

Берг был первым, Андан за ним, Велергорф в конце. Очередность была лучше, чем полгода назад, когда Андан, с показной медлительностью, всегда приходил последним. Теперь его люди гордо носили плащи с красными шестерками.

– Первый вопрос. – Кеннет не собирался тратить времени. – Что вы слышали о Бирте?

– Дыра, каких мало, господин лейтенант, – сказал Берг. – Был там пару раз, когда еще служил в Двенадцатом. Лет пять назад. Это даже не поселок, а как сказал капитан Маддерг, выброшенная на берег грязь. Местные жители странные. Упертые, хмурые, мстительные, немногословные и воняющие рыбой…

– Похоже на моего дядю.

– Как скажешь, Вархенн – Берг улыбнулся. – Их так называемый Бирт – это ряд хижин, прилепившихся к озеру. Так их построили. Каждая семья занимает часть берега около шестидесяти футов в длину. А так как там живет около пятидесяти семей, значит весь Бирт около полумили в длину. Цепляются за каждый дюйм земли, и друг другу ничего не прощают. Очень самостоятельные. Сами ремонтируют свои лодки, сами делают себе сети, сами удят и сушат рыбу. На чужаков смотрят волком, но я не слышал, чтобы у них были проблемы с законом. Рыбу меняют на муку, соль, шерсть, мясо и так далее. Поселок построен почти напротив того места, где Старый Гвихрен впадает в озеро, поэтому все дома стоят на сваях.

– Почему?

– Волны, господин лейтенант. Дорант в том месте где–то в милю шириной, и только потом уходит на запад. С Гвихрена, особенно летом, откалываются ледяные глыбы, некоторые как дом в несколько этажей. Волна, когда доходит до другого берега, может быть трех футов высотой. Видел такое собственными глазами. Это все, что я знаю.

– Какие–нибудь банды в околице есть?

– Не было их тогда, и вряд ли появились сейчас. Вокруг Бирта на расстоянии десяти миль нет никакого человеческого жилья. Ни дорог, ни поселений. Это бесплодный угол, только камни и лед.

– А с другой стороны?

– Еще хуже, господин лейтенант. Весь северный берег там как одна большая вертикальная стена, и сразу за ней начинается Большой Хребет. Там живет несколько племен ахеров, но они не любят много воды и избегают озера. Если что и разорвало их в клочья – то оно находится с нашей стороны.

– Тогда, – Велергорф улыбнулся татуированным лицом – найдем это что–то, надаем по голове и поставим перед судом.