Истории мееханского пограничья. Том I. Север - Страница 91

Окружающие озеро скалистые взгорья не были такими пустынными, как могло показаться. Копошилась семейка грызунов, расширяющих свою нору, в нескольких шагах от них затаился небольшой хищник, его сердцебиение было медленным и тихим. Он не спешил. Шаман находился в полумиле от животных по человеческим меркам. Слушал дальше. Жилье было в двух милях, но людей было слышно, тихий гул голосов, звон посуды, треск огня, на котором готовился ужин. Он аккуратно очистил сознание, сосредоточившись только на поселке. Что было не так? Кто–то кричал, нет, только шипел, голосом наполненным гневом и страхом, бросая короткие реплики. Женщина, понял через мгновение. Страх управлял ее голосом, растянул гласные, укоротил дыхание. Она боялась того, с кем говорила. Выхватывались отдельные слова: уйдем… убьют… глупец… дети… глупец.

Медленно отбросив эти звуки за пределы восприятия, сосредоточился на других. Кто–то где–то тихо плакал, в других местах, кроме поспешной суеты, не было ни единого слова. Что–то происходит, жители, даже если не ходят тропами духов или не могут черпать Силу из источников, чувствовали угрозу. Он коснулся одной из хижин и зашипел. Смерть, много насильственной смерти, души вырваны из тел, ужас и шок. И холодный как лед след убийцы. Никаких эмоций, покой и чувство силы. Не удивительно, что местные жители боялись, этот кто–то убивал уже в поселке. Только почему еще не ушел отсюда?

***

Здесь, как пояснил Берг, не было ни корчмы, ни таверны, Бирт не лежал на торговом пути, и купцы, которые сюда приезжали, обычно разбивали лагерь на обочине. Местные не хотели брать чужаков в свои дома.

Отряд, марширующий вдоль заборов, не вызвал особого удивления. И хотя заборы были выше человеческого роста, тяжело не заметить сорок солдат, обвешанных оружием. Это было еще одним сюрпризом. Каждое хозяйство не только отделялось стеной от соседей, но и закрывало таким же способом весь двор. В итоге рота шла вдоль забора длиною в полмили, над которым торчали только крыши домов. Каждые несколько десятков шагов в заборе попадалась маленькая калитка. Если бы не Берг, который помнил, где живет староста, им бы пришлось спрашивать дорогу.

Старостой оказался низенький, жилистый мужчина лет пятидесяти, с впечатляющей сединой. Нашли его ужинающим в самой большой комнате дома. Комната была обычной, беленые стены, стол, стоящие под стенами лавки, какой–то сундук и прочая мебель. Маленькие окна уже не пропускали свет, поэтому на столе горели две лампы, распространяя отчетливый запах рыбьего жира. Пахло даже вкусно. При виде входящих солдат хозяин не смутился, не испугался, только смерил их взглядом, встал из–за стола и двинулся вперед с протянутой для приветствия рукой. Гусиные лапки в уголках его глаз стали четче, когда он широко улыбнулся.

– Горная Стража посетила наш скромный угол. Сама, – он посмотрел на плащ – Шестая Рота. Знаменитые Красные Шестерки. Приветствую, приветствую!

Не дожидаясь ответа, он начал пожимать протянутые руки. Кеннет откашлялся:

– Лейтенант Кеннет–лив–Даравит, десятник Вархенн Велергорф, десятник Берг Мавс – представился он. – Мой последний десятник с людьми на улице.

– Конечно, конечно. – Седой не переставал улыбаться. – Порядок должен быть. Я Гаван Алевек, староста, но это, господа офицеры, вы уже знаете. Ужин у меня на столе, а вы с дороги. Не хотите ли рыбного супчику?

Они обменялись взглядами. Кеннет мысленно вздохнул, суп пах очень вкусно:

– К сожалению, староста, офицер Стражи не ест, когда его люди голодны.

Тот забеспокоился:

– Ну да, ну да… – Он почесал за ухом и оживился. – Конечно, утром приготовим на всех. Ведь уже вечер, а вы останетесь до завтра, верно?

– Да. Будем проводить следствие.

Староста заморгал:

– Следствие?

– Мы слышали тут кто–то погиб.

Хозяин выглядел растерянным:

– Да, но это уже выяснилось, господин офицер.

– Так быстро?

– Полгода прошло.

– Как это полгода?

– Так это старик Зиран, он той весной вышел на озеро, хотя все говорили, что лед слишком тонкий для ловли… лед треснул, и он пропал. Зиран жил один, и его сыновья поссорились за наследство, потому пришлось вызвать судью для раздела имущества. Ха, тоже мне имущество, дырявая лодка, старая халупа, один горшок, одна ложка и немного гнилых сетей. Но как–то они договорились, хотя судья, старая шельма, хотел себе за работу пять огров. Пять, господин лейтенант, за них можно полкоровы купить, и…

На мгновение у Кеннета сложилось ощущение, что разговор ушел в другую сторону, и он прервал жестом разговорившегося старосту:

– Мы получили известие о гибели шести человек. Дней двенадцать назад. Об этом сообщил в Ленхерр побывавший у вас купец.

Несколько ударов сердца лицо хозяина выражало полное удивление. Потом он покраснел до корней волос, его глаза блеснули, и он зафыркал. Отшатнулся назад, оперся о стол и кряхтел мгновение, пытаясь удержать смех. В итоге взорвался:

– Ха–ха–ха… Уф–ф, ше… шесть человек… Ха–ха–ха, вот… вот Цивер удивится, уф, как… Ха–ха–ха, им шутка удалась… Ха–ха–ха, будет что… что рассказать, а этот скряга зер–Галенсек выставил себя дураком… Ха–ха–ха…

Пока он смеялся, Кеннет с десятниками обменялся озадаченными взглядами. Не такой реакции он ожидал. Бывало, и не раз, когда местные горцы все вопросы, включая кражи, изнасилования и убийства, предпочитали решать в узком кругу. Для них появление представителей закона разрушало естественный порядок вещей, поэтому все, в том числе семьи жертв, решительно отрицали любое преступление. Тут же староста посчитал ситуацию просто смешной.